Утверждает глава российского подразделения UTC Ричард Броуди

Американская корпорация United Technologies Corporation (UTC) -один из крупнейших инвесторов в российскую экономику. За последнее десятилетие входящие в нее компании - Pratt & Whitney (авиационные и космические двигатели), Sikorsky Aircraft (производитель вертолетов), Hamilton Sundstrand (оборудование для гражданской и военной авиации, а также космических кораблей), Otis (производитель лифтов) -вложили в Россию около $400 млн. Подразделениям UTC принадлежат пакеты акций Пермского моторного завода, Московского вертолетного завода им. Миля и ряда других предприятий авиакосмической отрасли. Для некоторых из них сотрудничество с UTC - единственный шанс выйти на мировой рынок. Однако иностранным инвесторам становится все сложнее работать в стратегических отраслях российской промышленности: последние решения парламента и правительства существенно ограничивают их права. А до сих пор не реализованная экспортная программа пермского авиадвигателя ПС-90А позволяет критикам UTC говорить, что она пришла на Пермский моторный завод лишь для того, чтобы сдержать развитие конкурента.

Тем не менее Ричард Броуди, президент United Technologies International Operations в Москве, довольно оптимистичен. В интервью "Ведомостям" он заявил, что корпорация выполнит все взятые обязательства в России и ему сложно представить сценарий, в результате которого UTC уйдет из страны.

- Из компаний, входящих в UTC, самые большие проекты в России реализуют Otis и Pratt & Whitney. Почему именно их проекты стали крупнейшими?

- UTC вернулась на российский рынок в начале 90-х, поскольку для всех наших подразделений открывались здесь блестящие перспективы - новые рынки, технологии, высокая квалификация рабочих и специалистов... На примере Otis это очень понятно. Для нее Россия - это естественный рынок. Не потому, что эта компания поставляла лифты в Россию еще 100 лет назад. Просто в России очень многие живут в многоэтажных домах с лифтами. Otis пришла сюда со стратегией, направленной на активное продвижение своей продукции на российском рынке. Было решено сделать акцент на развитии местного производства и привлечении российского персонала. И сегодня Otis - единственная западная компания, которая имеет в России собственное производство лифтов.

Что касается P&W, то у нее в России много проектов - по ракетным двигателям, авиационным двигателями и наземным силовым установкам. Один из самых важных наших авиационных проектов - это Пермь. P&W выбрала Пермский моторный завод потому, что здесь одна из лучших в России технологий. С другой стороны, мы нашли общий язык с менеджментом предприятия.

- Как говорят, одной из главный причин, почему российская сторона решила сотрудничать с P&W, было ваше обещание инвестировать в модернизацию ПС-90 и продвигать этот двигатель на западные рынки. Есть ли продвижение в экспортных программах?

- Я бы предпочел сейчас не говорить о конкретных планах по продвижению двигателя на западные рынки. Но могу сказать, что стратегию приверженности развития ПС-90А мы не изменили: как для авиационного, так и для наземного применения, как для России, так и для Запада.

- Есть мнение, что P&W пришла на ПМЗ главным образом для того, чтобы нейтрализовать своего конкурента. И отсутствие видимого прогресса в экспортных программах дает серьезный аргумент в руки тех, кто такое мнение разделяет.

- Мы пришли на ПМЗ с намерением модернизировать ПС-90 и гарантировали выделение $125 млн. В результате этот двигатель должен отвечать всем мировым стандартам и быть конкурентоспособным. Эти инвестиции мы подтверждаем. Кроме того, мы налаживаем поставку из Перми комплектующих уже для наших двигателей. И все наши шаги и действия подтверждают, что дело обстоит именно так, как мы говорим.

- А какова позиция UTC и P&W по поводу существующих планов передачи государству 24%-ного пакета акций ПМЗ в обмен на списание долгов федеральному бюджету и Пенсионному фонду?

- Мы воздерживаемся от комментариев по этому поводу. Однако я могу сказать, что мы приветствуем более активное участие правительства и общую структурную перестройку "Пермских моторов". Мы верим, что это будет способствовать укреплению стабильности предприятия.

- Не секрет, что в последние годы позиция российского государства в отношении иностранных инвесторов на предприятиях стратегического значения заметно ужесточилась. Вы на себе это ощутили?

- Мы являемся собственниками очень небольшого количества предприятий российского авиапрома. У нас есть 25% на ПМЗ и 9,4% на Московском вертолетном заводе им. Миля. Вот и все наше участие в российских "стратегических" предприятиях.

Конечно, при этом есть еще некоторое количество совместных предприятий, которые мы создали вместе с российскими компаниями. Что же касается той среды, в которую попадает иностранный инвестор, то федеральный закон о государственном регулировании развития авиации от 1998 г. ограничивает возможность участия иностранных фирм в российских компаниях авиастроительной отрасли пределом в 25% уставного капитала. И это относится как к военным, так и к гражданским авиапредприятиям.Запрещается также участие иностранцев в управлении предприятием. Этот закон запрещает нам... хотя даже не нам, а скорее российским предприятиям привлекать иностранные инвестиции. А это им сейчас очень нужно. Конечно, теперь нам гораздо сложнее делать новые инвестиции здесь. А Россия стала менее привлекательной для инвестиций по сравнению с другими странами, которые также обладают развитым авиастроением и которые конкурируют за инвестиции.

- То есть если у иностранцев больше 25% уставного капитала авиастроительного предприятия, то у него автоматически отзывают лицензию на производство авиационной техники?

- Закон 1998 г. просто запрещает иностранным инвесторам владеть больше чем 25% акционерного капитала авиапредприятий и участвовать в управлении ими. Что касается лицензий, то в марте этого года было сообщение пресс-службы правительства о новом постановлении, в котором вводится новый порядок лицензирования. Но оно пока не опубликовано. У нас нет его полного текста. Но в целом смысл в том, что предприятие, если оно хочет получить лицензию, должно доказать, что у иностранцев не больше 25% акционерного капитала и что в органах управления предприятия только российские граждане.

- И как это повлияет на ваш проект в Перми? У вас там 25%. И вы укладываетесь в лимит. Однако вас отстраняют от управления проектом...

- Я не могут сказать, как именно мы будем реагировать на это постановление. Наши юристы пока над этим работают. Но могу сказать, что оно значительно ухудшит инвестиционный климат здесь.

- Сейчас многие в России говорят, что отечественный гражданский авиапром может выжить, только интегрируясь с мировыми авиастроительными кампаниями. Насколько, по вашему мнению, реально востребована продукция российского авиастроения в мире?

- Я могу ответить вам конкретным примером. Вот это самое здание, где мы с вами находимся, принадлежит компании Hamilton Standard Nauka. Здесь мы, United Technologies, совместно с российским предприятием "Наука" производим теплообменники для самолетов Boeing 747 и 777, небольших региональных самолетов западного производства и российских Ту-154. 80% продукции экспортируется. Насколько мне известно, это единственное в России серийное производство авиационных компонентов высокой точности для гражданских самолетов. Этот бизнес сейчас приносит прибыль. В прошлом году объем продаж составил $5 млн. Это прекрасный пример того, как можно интегрироваться в мировое авиационное производство. И мне очевидно, что у России есть достаточный потенциал - и не только в этом конкретном производстве, но и во многих других областях. В этом СП у нас 61%. И мы бы просто не пошли на его создание, если бы у нас было меньше акций, чем у нашего российского партнера. Теперь этот бизнес расширяться уже не может - этому препятствует закон 1998 г. Мы не можем покупать новые предприятия. Хотя это на 100% гражданский бизнес. Это пример того, каковы перспективы и каковы ограничения.

- Вы должны будете пересмотреть распределение уставного капитала в этом СП?

- Закон 1998 г. этого не требует, поскольку это предприятие было образовано до 1 января 1998 г., когда закон вступил в силу. А по новым лицензионным требованиям - я не знаю. Может быть, они повлияют на этот проект.

- В то же время есть точка зрения, что российские предприятия смогут завоевать долю на мировом рынке сами. Возвращаясь к примеру с "Наукой": вы думаете, что самостоятельно они бы не смогли пробиться на западные рынки?

- Думаю, что нет. Мы им дали оборотный капитал, наш опыт, открыли доступ на западные рынки. Но, понимаете, цель любого такого предприятия - это взаимная выгода. Это не игра в одни ворота, не кто кого. Цель совместного предприятия в том, что вы пытаетесь добиться большей прибыли, чем вы имели, работая по отдельности. В данном случае, правда, я говорю о нашем вполне конкретном проекте. Я не могу говорить обо всей российской авиационной промышленности.