О Киотском протоколе сейчас говорят много, особенно когда 30 градусный
мороз сменяется уже привычной длительной январской оттепелью. Спектр мнений чрезвычайно
широк: от требований об отказе от протокола до призывов немедленно
начать свободную торговлю квотами. Вероятно, тому есть основание - протокол
очень нов и необычен для международных соглашений. Во вторых, он
основан на факте изменений климата, но фактически лишь закладывает первые
основы наших действий по этой проблеме, то есть «работает» на
весьма отдаленное будущее. Велись долгие переговоры, и чтобы достичь компромисса, сфера
действия протокола постепенно сужалась. В итоге планируемые на ближайшие 10
лет меры, по сути дела, превращают протокол не в экологическое,
а в экономико-энергетическое соглашение (да простят мне экологи эту «крамолу»).
Причем США в протоколе не участвуют, и соглашение действует в
отношении Европы, Японии, Канады и других, где страны ЕС, конечно,
крупнейший партнер. То есть, в предельно утилитарном изложении вопрос сужается
до двустороннего сотрудничества России с ЕС по выполнению энергетических проектов,
которые повысят энергоэффективность нашей экономики, и при этом дадут снижение
выбросов парниковых газов. Возможны еще лесные проекты, но тут дело
обстоит сложнее. Очевидно, что при такой постановке вопроса роль «Европейского
клуба» Государственной Думы особенно велика: Европа главный партнер, а само
соглашение в принципе междисциплинарно и выходит далеко за рамки традиционных
экологических вопросов. Особенно в свете того, что весной ожидается поступление
из Правительства документов о ратификации Киотского протокола Россией и затем
их рассмотрение в Федеральном Собрании. Откуда что взялось? К 1990-м гг.
изменения климата – как температуры, так и силы и частоты
неблагоприятных явлений: наводнений, засух, ураганов, селей и т.п. – стали
столь явными, что мировое сообщество всерьез обеспокоилось. Все прогнозы говорят,
что нестабильность климата будет нарастать и, увы, это будет не
плавное и приятное потепление на 2–5оС за столетие, а все
более резкие и неожиданные «скачки» и удары выведенной из равновесия
природы, что мы и наблюдаем. Большинство ученых считают, что климатические изменения
происходят из-за усиления парникового эффекта в результате накопления в атмосфере
парниковых газов, прежде всего, углекислого газа и метана. Эти газы
действуют как «пленка» и отражают назад тепловое излучение Земли, не
дают ей остывать. Действительно, за последние десятилетия концентрация в атмосфере
СО2 выросла на треть, метана - в 2,5 раза,– это
очень серьезное изменение химического состава атмосферы. Причины этого понятны -
главный парниковый газ – СО2 в основном выбрасывается в атмосферу
при сжигании угля, нефти и газа, а сейчас человечество за
день сжигает столько топлива, сколько его образовывалось в недрах Земли
за тысячи лет. Если бы не океан и наземные экосистемы,
поглощающие СО2 из атмосферы, то его концентрация возрастала бы вдвое
быстрее. Радиационный прогрев планеты парниковыми газами налицо, причем его сила
такова, что все иные факторы: изменение солнечной радиации, озон, сульфатные
аэрозоли, геологические процессы и т.п. в 5-10 раз слабее, -
естественные процессы просто идут намного медленнее антропогенных. Но все же
парниковую гипотезу нельзя считать окончательно доказанной, ведь пока не удается
объяснить и предсказать растущие «скачки» погоды, наводнения и т.п., а
именно это- главная беда. Однако не вызывает сомнений, что «человеческий
фактор» играет значительную роль. Неясность ряда аспектов климатических изменений не
может быть причиной бездействия, выжидательной позиции в надежде, что «как-нибудь»
обойдется. Изменения химического состава атмосферы, непрерывный рост числа и силы
погодно-климатических аномалий и катастроф в последние 20 лет – грозные
и несомненные признаки разбалансировки климатической системы. И каков ответ? Мировое
сообщество уже предприняло ряд согласованных мер. В 1988 г. Генеральной
Ассамблеей ООН учреждена Межправительственная группа экспертов по проблеме изменения климата
(МГЭИК) - форум тысяч ученых, которые в своем последнем докладе
(2001 г.) делают однозначный вывод – разбалансировка глобальной климатической системы
в результате человеческой деятельности является одной из главных причин наблюдаемых
и прогнозируемых изменений климата. В 1992 г. в Рио-де-Жанейро была
подписана Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК), а в
1997 г. принят Киотский протокол РКИК, в 1998-1999 гг. подписанный
всеми ведущими странами, включая и Россию и США. Теперь, согласно
процедуре ООН, дело за ратификацией протокола. На начало 2003 г.
протокол ратифицирован 102 странами, в частности всеми странами ЕС, Японией,
Канадой, Китаем, Бразилией, почти всеми странами Восточной Европы и СНГ.
Отказались участвовать в протоколе до 2013 г. только 2 страны
– США и Австралия. Сейчас сложилась ситуация, когда именно наш
голос оказался решающим, по условиям Киотского протокола, в отсутствии США,
без России он никогда не вступит в силу. Именно в
этом геополитическая подоплека ратификации. Даже отвлекаясь от сути протокола, ясно,
либо Россия должна поддержать мировое сообщество, прежде всего, лидеров энергоэффективности
– ЕС и Японию, либо пойти за президентом Бушем. Все
говорит о том, что политический выбор сделан. М.М. Касьянов, выступая
2 сентября 2002 г. на Всемирном саммите по устойчивому развитию
в Йоханнесбурге, заявил: «Россия готовится к его ратификации, которая, как
мы надеемся, произойдет в самом недалеком будущем». Совсем недавно, 17
января, выступая на совместной российско-американской пресс-конференции, Руководитель Росгидромета А.И. Бедрицкий,
который является официальным представителем России в РКИК ООН, еще раз
подтвердил эти намерения. Но что же это означает на деле?
В чем же суть Киотского протокола? Главное в протоколе -
количественные обязательства развитых стран и стран с переходной экономикой, включая
Россию, по ограничению и снижению выбросов парниковых газов в атмосферу
в 2008-2012 гг. Важно подчеркнуть, что сейчас речь идет только
об этих годах, с 2013 г. будут новые обязательства, новая
ратификация и т.п. У России разрешенный уровень выбросов парниковых газов на
2008-2012 гг. – 100% от уровня 1990 г. (у стран
ЕС в целом – 92%, у Японии – 94%, у
США предполагалось 93%). Это дает полную уверенность в том, что
разрешенный уровень мы не превысим: сейчас выбросы примерно на 25%
ниже и все прогнозы Минэкономики и Минэнерго, даже самые радужные,
говорят о том, что мы не сможем развиваться столь бурно,
чтобы превысить разрешенный уровень выбросов. К тому же невозможен быстрый
рост экономики без повышения эффективности использования энергии, в будущем для
такого гипотетического варианта даже российские запасы топлива недостаточны. Киотский протокол –
первый международный документ, использующий рыночный механизм для решения глобальных экологических
проблем. Это так называемая торговля квотами – разрешениями на выбросы.
Если страна не расходует свою квоту полностью, то она может
переуступить или продать «свободную» часть другой стране. К подобному сотрудничеству
с Россией уже проявили интерес многие страны – представители ЕС,
Япония, Норвегия, Канада. При этом принципиально важно, что парниковые газы
- не загрязняющие вещества (ведь пьем же мы пиво и
воду с СО2 и ничего…. ), поэтому торговля разрешениями на
их выбросы - это не торговля здоровьем собственного населения, как
это было бы, если бы были квоты на выбросы, скажем,
диоксинов. Другая возможность Киотского протокола - это то, что развитые страны
и страны с переходной экономикой могут совместно осуществлять проекты по
снижению выбросов парниковых газов в атмосферу на территории одной из
стран и затем «делить» полученный в 2008-2012 гг. эффект, «передавая»
друг другу «единицы снижения выбросов». Такие проекты получили название проектов
«совместного осуществления». Дело в том, что в России потенциал энергоэффективности
и энергосбережения реализован в очень небольшой части, в то время,
как в странах Европейского Союза и в Японии он почти
полностью исчерпан (при современном уровне технологий). Поэтому осуществить мероприятие, обеспечивающее
снижение выбросов CO2, в России существенно дешевле. Что же из
этого следует….? На первый взгляд, складывается совсем радужная картина, деньги просто
плывут в руки (как много мы видим статей о «продаже
воздуха»). Но, конечно, не все так просто. Ни страны ЕС,
ни Япония не хотят просто выложить денежки. ЕС сам надеется
выполнить свои обязательства и небезосновательно, особенно в свете вступления в
него новых стран, где тоже есть значительный потенциал энергоэффективности и
снижения выбросов СО2. С 2005 года ЕС запускает внутренний рынок
торговли квотами, нацеленный на оптимизацию мер именно внутри ЕС. То
есть покупать наши квоты хотели бы только те, кто оказался
в ЕС в достаточно сложном положении, например, скандинавские страны, Финляндия,
Бельгия, Голландия и др. Причем только тогда, когда это и
экономически выгодно, способствует продвижению в Россию их энергосберегающих технологий. Последнее
столь же справедливо и относительно Японии и Канады, да и,
вероятно, всех стран. Даже у Японии есть альтернативы, например, купить
квоты у стран юго-восточной Азии и Китая, запустив там широкомасштабные
проекты по снижению выбросов (это так называемый «Механизм чистого развития»
Киотского протокола). Еще один фактор - многих очень интересует происхождение
квот. Экологическая общественность, например, Канады настаивает на том, чтобы за
канадские деньги покупались только «зеленые» квоты - результаты полностью экологически
грамотных проектов. Как в этих условиях действовать России? Какое законодательство будет
в максимальной степени способствовать и извлечению выгод международного сотрудничества и
стимулировать повышение энергоэффективности, внедрение новых технологий, восстановление лесов, поглощающих СО2
из атмосферы, и т.п.? Все эти вопросы уже очень скоро
встанут перед членами Государственной Думы. Вероятно, невозможно сразу решить их
все, надо начать с малого, но действенного и приносящего практические
результаты и экономике в целом, и избирателям. В свете российского
сотрудничества с ЕС уже накопилось немало практических предложений по Киотскому
протоколу. Только три примера. В ряде регионов, например, в Архангельской
и Ленинградской областях подготовлено более 10 российско-шведских энергетических проектов. Требуется
придание им статуса проектов Киотского протокола, но фактически нет работоспособной
системы рассмотрения и принятия проектов, способной это сделать. Россия пропустила
уже 3 раунда тендера климатических проектов голландской системы ERUPT, при
этом проекты и желающие есть, но нет официального решения об
участии России в данной системе. Кстати совсем недавно в поддержку
участия России в этой системе в Правительство обратились Представитель Президента
по северо-западному федеральному округу и Министр энергетики. Еще один источник
средств, причем не заемных, а грантовых, - Экспериментальный углеродный фонд
Мирового Банка, аккумулировавший уже около 500 млн долларов (в основном
европейских партнеров). Однако там нет ни одного российского проекта, так
как нет официального решения на участие в нем России. Таким
образом, требуется не только ратификация Киотского протокола, но и весьма
срочное принятие законодательных и организационных решений, которые бы позволили российским
предприятиям начать взаимовыгодное международное сотрудничество. http://www.euroclub-duma.ru
|
